«Вы так похожи, это точно не ваша дочь?» — «Точно моя!»
Наталья Титенко — фотограф и приемная мама. Она пришла к нам в фонд, чтобы делать качественные фотографии для ребят из детских домов. Мы всегда интересуемся, как человек принял такое решение? Спросив Наталью, с большим удовольствием услышали историю семьи Титенко и не можем ей не поделиться. Рассказывает Наталья.
Часть I: Встреча.
«В ноябре 2015 года мы с мужем пошли в Школу приемных родителей, отучились, но решили, что сейчас не время брать ребенка, так как младшему сыну только исполнился год, а с двумя малышами нам будет очень тяжело. И вот весной 2017-го я снова завела разговор о приемном ребенке, я не знаю, что это было. Я будто почувствовала, что дочь родилась, что она там одна, и мы ей нужны! Муж согласился собрать документы на усыновление в отпуске.
С середины июля мы начали подготовку. И вот этот заветный момент: разрешение об усыновлении у нас на руках! На следующий день я поехала к региональном оператору, чтобы встать в очередь кандидатов в приемные родители. Наши документы приняли, но на мой вопрос о детях я услышала: «Детей нет! На тех, кто есть, уже подписано согласие, и это кандидаты в приемные родители, которые стояли в очереди с марта 2016 года! Полтора года ждать!» Я говорю: «А если взять ребенка под опеку с последующим усыновлением?». Мне ответили: «Восемь девочек. Двоих забирают, две далеко на севере края, две очень больные, две иностранки под депортацию». «А вот эта?», — уточняю я. «Киргизка, депортация! Сегодня, завтра».
Выхожу, еду на работу, а в голове крутится мысль о том, что если девочка родилась здесь, почему у нее нет гражданства? Звоню знакомой, рассказываю эту историю, она просит подождать с ответом и звонит всем, кому можно, для консультации. Я уже на работе, жду… И тут звонок от знакомой! Срочно нужно ехать в соседний город в опеку. Оказалось, что у ребенка просто не было печати гражданства в свидетельстве о рождении, печать только-только поставили.
Я лечу по трассе, по пути звоню мужу, что поехала дочь смотреть. Прибегаю к кабинету, там очередь, опека работает до 16 часов, а время 15.30… Ровно в 16 часов захожу в кабинет, инспектор берет документы, говорит: «Кого смотреть будем?». Я отвечаю. Сотрудница: «Надо разрешение регионального оператора, очередь…» Женщина звонит, называет мою фамилию, повисает пауза, на другом конце провода думают и… разрешают! Мне выписывают направление на знакомство с ребёнком. До закрытия дома ребенка — 20 минут! Бегу! Залетаю туда в 16.45! Главврач на месте, все на месте! Меня принимают, удивлены, что вот так. И вот я в ожидании, чтобы увидеть малышку.
Дверь открылась, зашла нянечка, на руках у нее сидела маленькая рыжая девчонка пяти месяцев с огромным бантом на голове. Агату держали ко мне спиной. И вот нянечка подходит ко мне, передает девочку в руки и уходит. Я разворачиваю дочь, и мы встречаемся взглядом. Сердце останавливается… Она — моя. Прижимаю ее щёчку к своей щеке, в этот момент нянечка останавливается в дверном проёме, поворачивается и замирает: «Вы так похожи, это точно не ваша дочь? ». Я отвечаю: «Точно моя!».
Агата не перестает улыбаться и рассматривать мое лицо. Я трясущимися руками достаю телефон и пытаюсь ее сфотографировать, чтобы потом показать мужу и детям, но кадры смазываются…
А ещё, когда я ходила беременная младшим сыном Лукой, купила розовые кружевные носочки на случай, если вдруг у нас будет девочка. Угадайте, в каких носочках мне вынесли дочь?:)
Часть II: В семье.
Вчера в нашей группе вышла первая часть истории, в которой мы рассказали о том, как наш волонтер-фотограф, приемная мама Наталья Тиненко и ее супруг нашли свою малышку Агату. Сегодня вы узнаете про адаптацию девочки в семье.
Рассказывает Наталья Тиненко:
⠀
«У нас с мужем адаптации не было, мы приняли дочь сразу, полюбили с первого взгляда и начали заботиться, хоть иногда мне и казалось, что тяжело, но это, скорее, был недосып.
Ну, а Агата? Как она себя чувствовала в это время? Она не плакала, совсем… Я не знаю, почему, но представила, какой ужас был в её головке: «Куда меня привезли незнакомые люди? Как они будут реагировать на мой плач? Что мне сделают, если я не буду улыбаться?». Две недели дочь не плакала совсем, а первые четверо суток она спала, почти не просыпаясь! Я кормила крошку по часам, проверяла подгузник, потому что она не реагировала на него никак.
Примерно через месяц у Агаты наступил период «всё время хочу есть». Я не могла её накормить, она съедала свою порцию и требовала ещё! При ней есть нельзя было, иначе случалась истерика. Ну, ладно, организм растущий, еды не жалко, но всё съеденное, лишнее выходило назад! Это нехорошо для ребёнка. Поэтому мы «боролись» с этим «всё время хочу есть» сушками, кусочками яблок и водой… Жили в таком режиме два месяца, справились.
Вместе со сложностями в питании пришла проблема со сном… Дочь отказывалась засыпать сама, только на руках! Просыпалась ночью с криком и только на руках успокаивалась… Как будто боялась, что я пропаду, и она опять останется одна.
⠀
На второй месяц дома у дочки началась проявляться агрессия: она кусалась, щипалась и рычала. Так длилось два месяца. Что мы делали в такие моменты? Целовали и обнимали, она злилась ещё больше, но это скорее был выход эмоций и чувств, наша девочка начала показывать характер.
В свои пять месяцев дочь не держала голову и не опиралась на ножки. Всё это она наверстала за первый месяц дома! Агата выросла на 7 сантиметров и поправилась на 2 килограмма! Что мы для этого делали? Ничего! Просто любили и брали на ручки.
Иногда мне кажется, что если бы я родила её сама, она бы была точно такая же. Мы ее очень любим! И всем желаем обрести столько счастья, сколько обрела наша семья с появлением Агаты!».
Думаете об усыновлении? Заполняйте анкету на Школу приемных родителей на сайте shpr24.ru, видеоанкеты детей можно посмотреть на сайте детямпорадомой.рф