«Вадим, я тебе верю!»
Сегодня вдохновляющий разговор с очень позитивным наставником Ириной Евтушенко. Вот уже четыре(!) года у нее с подопечным Вадимом все складывается легко и почти идеально. Как??
— Ира, как все начиналось?
— Я очень боялась идти в наставники и пришла в Фонд, чтобы просто проводить с детьми мастер-классы. Но другой волонтер познакомила меня с мальчишками, мы стали выезжать с ними то гулять, то на каток. И вот я смотрю: я уже наставник. «Ну, – думаю, – назад пути нет». (Смеется). Но я ни разу не пожалела.
— Как Вы решились связаться с 11-летним мальчиком? У него же свои интересы, которые Вам, наверное, не сильно близки.
— Вот наоборот сильно близки! Наверное, внутри я такой подросток, мальчишка, и мне с ним комфортно. Мне нравится ловить с ним одну волну. Был случай, когда подошла девочка и спросила: «Ира, а почему ты выбрала Вадима? Он такой плохой, девчонок обижает, а ты у него такая классная!». Сначала было просто: пришла раз в неделю, пообщались, ушла. Настал период, когда я думала: «Чего я хожу? Есть ли вообще польза?». Потом я уехала в Москву на полтора месяца и вернулась с мыслями: «Ждал ли он меня?». Пришла в детский дом, а Вадим был на футбольном поле. И я иду к полю за забором, деревьями, еще и с новой прической. И вдруг слышу: кричит меня. Я удивилась, потом спрашиваю: «Как ты меня вообще узнал?». Он говорит: «Я вижу: похожая девушка. И решил крикнуть на всякий случай – ты или не ты?». И тут я поняла, что он ждал, и все сомнения отпали. С этого момента, наверное, и началась настоящая дружба.
— Чем вы занимаетесь вместе?
— Мы можем болтать, ходить на мероприятия, на Столбы (мы оба любим такую активность), гулять. Я прихожу на его футбольные матчи, или мы можем вместе посмотреть игру старшей команды. Раньше Вадим говорил: «Поехали уже куда-нибудь!». Теперь мы сидим и болтаем в детском доме, и, если кто-нибудь зайдет, он говорит: «Мы разговариваем, не мешайте нам». Хотя, конечно, и выйти куда угодно вместе он всегда согласен, хоть в библиотеку. (Смеется). Однажды я позвала его на выставку, посвященную Великой отечественной войне. Приехали, он говорит: «Я здесь был». Я: «Почему ты не сказал?» Он: «Я с тобой еще раз схожу».
— Есть ли сейчас сложности в связи с его переходным возрастом?
— Нет. Может быть, он пытается быть хорошим и не все мне «дорассказывает». Но он так по-взрослому мыслит, что от него ничего плохого и ждать вроде бы нельзя. Ссор у нас не было никогда. Даже если иногда возникает недопонимание, то ему важно, чтобы я не обижалась. У него есть проблемы с поведением в школе, но он со мной делится, почему он так себя повел.
— Вы не берете на себя назидательной роли? Вы – друзья?
— Да, я позиционирую ему себя другом. Однажды он прогулял школу. Мне позвонил тренер, и когда я написала Вадиму: «Ты в школе?» – он пропал. Потом при встрече он сказал: «Я не хотел тебе врать». Мы это спокойно обсудили, я ему рассказала о возможных последствиях – например, о плохой характеристике. Я не воспитатель, не родитель. Учить его, ругать – зачем? К тому же, если честно, я подумала про себя: «В 15 лет всего раз прогулял школу – это даже как-то скучно!».
Еще было такое, что все учителя и воспитатели ругались на него за что-то. А мне он сказал: «Ира, я правда этого не делал». И я сказала: «Вадим, я тебе верю!». И он на меня смотрел в ступоре: наверное, так редко он слышал такие слова!
— Чувствуете ли Вы сейчас ответственность за него – в момент, когда Вадим определяется с жизненным путем?
— Ответственность ты начинаешь ощущать уже с первого момента. Стараешься показать ребенку другое отношение к жизни, к людям. Сейчас – тем более, потому что он на следующий год выпускается, выбираем учебное заведение. Нужно пристроить его в жизни, рассказать, как все будет за пределами детского дома.
— То есть именно Вы занимаетесь его поступлением?
— Да. Точнее, больше инициатива идет от Вадима, и это мне нравится. Может, было заложено мое семечко: я говорила, что надо определиться заранее. Ребята из детдома, как правило, просто идут туда, где точно возьмут. Он съездил в это учреждение и сказал: «Я туда больше не хочу».
— А кем хочет стать он?
— Футбольным тренером: он весь в спорте. Но для этого нужно пройти очень большой путь, поэтому пока мы решили, что ему необходимо получить рабочую специальность.
— Так приятно, что Вы говорите: «мы», – прямо как родитель.
— Недавно мне надо было написать об одном моем дне с подопечным, и я приехала к Вадиму за помощью. Он говорит: «Ира, ну, МЫ же не будем писать об обычном дне!». То есть он сразу принял мою проблему как нашу общую – и мне стало так классно!
— Чувствуется с его стороны какое-то джентельменство?
— Да. Недавно он ездил с футбольной командой «Тотем» в Лондон. И по возвращении звонит мне: «Приедь, у меня есть дня тебя подарок». То есть им дали немного денег купить что-то себе, а он побежал покупать сувенир мне – динозаврика в футболке «Арсенала». Это было очень приятно и неожиданно.
— Это была первая заграничная поездка Вадима?
— Заграничная – да. До этого они играли в Сочи. Интересно, что еще года два назад он очень плохо играл в футбол. И вдруг стал показывать такие хорошие результаты! Даже тренер говорит о кардинальных изменениях. Я связываю это с возрастом. Еще победы – например, в Сочи, – думаю, его подпитывали. Кстати, в учебе у Вадима тоже за последние пару лет произошел серьезный прогресс.
— А с вашим влиянием это не связываете?
— Думаю, одной меня было бы мало. Может быть, есть мой вклад в комплексе с пониманием того, что он может чего-то добиться, если постарается.
— Мальчишки, играющие на таком уровне, наверное, все грезят о звездном будущем. Есть «звездность» у Вадима?
— Мы с ним смеемся, что он, наверное, ходит по школе, задрав нос. Он: «Нет, нормально я хожу!». Но все равно у него появилась уверенность в себе, которой не хватало. А в общении со мной ничего не поменялось. Я думала, что, взрослея, Вадим будет меньше со мной делиться чем-то, а сейчас наоборот! От него стало больше инициативы общаться. Однажды, рассуждая о дружбе, он сказал: «Я вот знаю, что ты меня никогда не предашь, а в других друзьях я не уверен».
— Вы планируете после выпуска из детского дома продолжать ваше общение и помогать ему с жильем и прочими вопросами?
— Да, конечно. Там, мне кажется, начинается самое важное. Интересно, что в начале нашего общения Вадим говорил, что, когда он выпустится, мы, наверное, не будем больше видеться. Я говорила: «Нет, мы так и останемся друзьями, это не зависит от того, где ты будешь жить». Мне кажется, он так проверял меня.
— Вы стараетесь прививать Вадиму определенные ценности?
— Специально нет. Но я замечаю, что, когда мы обсуждаем жизненные ситуации (например, что нельзя оценивать людей по деньгам), он очень вовлечен, он приводит примеры – свои и своих знакомых. То есть он осознает все это, обдумывает и, я считаю, оценивает правильно. Часто он говорит мне во время обсуждений: «Ира, ну вот у тебя все хорошие, ты ко всем по-доброму!». Наверно, это потому, что хочется, чтобы он по-доброму ко всем относился.
— Как Вы думаете, что Вы, как наставник, даете Вадиму?
— Наверное, понимание того, что есть человек, «который никогда не предаст», на которого он может положиться, и может быть уверен в его поддержке в трудной ситуации. Совсем изменить жизнь ребенка, пока он остается в детском доме, невозможно. Но можно помочь ему пойти правильным путем. Возможно, кто-то другой мог бы улучшить его жизнь больше. Но тут надо говорить о том, сколько себя я готова отдавать, не опустошаясь.
— Как к Вашему наставничеству относятся близкие?
— Муж относился сначала настороженно, но сейчас поддерживает меня, хоть сам и не знаком с Вадимом. Многие друзья узнают об этом до сих пор. В соцсетях, например, мне не хочется это сильно афишировать как нечто мое личное. Бывает, что люди занимаются благотворительностью, чтобы пропиарить себя. Этого не хочется.
— Что же Вам дает наставничество? Получили ли Вы от него то, чего ожидали?
— Наверное, я вообще ничего не ожидала. Поэтому и было легко: я не строила никаких иллюзий, не ждала от Вадима ответного хорошего отношения к себе. Для меня общение с этими детьми – это, наверное, опыт полного принятия других людей. Еще с института у меня было желание помогать. Но потом я поняла, что есть однозначно что-то еще, глубинное, внутреннее, мной пока не обнаруженное. Но когда у тебя есть друг, ты же не копаешься, почему он и зачем, ты просто с ним дружишь.
Интервью провела волонтер фонда Любовь Михалёва.
Если вы хотите стать наставником, заполняйте анкету на нашем сайте.